Всё, что мы знаем о войне, мы знаем с "мужского голоса". Писали мужчины и о мужчинах. Мы все в плену у "мужских" представлений и "мужских" ощущений войны. "Мужских" слов. А женщины молчат. ... Если вдруг начинают вспоминать, то рассказывают не "женскую" войну, а "мужскую". Подстраиваются под канон. И только дома или, всплакнув в кругу фронтовых подруг, они начинают говорить о своей войне, мне незнакомой. (Светлана Алексиевич, "У войны не женское лицо")
Бабушка никогда не могла говорить о войне без слёз. И мужчин ненавидела. Как только начинались "целованки" в Санта Барбаре, она меняла канал. Мне страшно представить теперь откуда это, что же должно было случится... И когда я смеялась, она меня одёргивала. Смеятся некультурно. И сама она на фотоснимках не улыбалась: неприлично веселится, раз увидела войну.
В Италии фашизм пал 25ого апреля, эту дату отмечают каждый год. Поют "Bella ciao" и "Катюшу" на итальянском. Только сам праздник называется не День Победы, а День Освобождения. Отсюда и смысл немного другой: не просто чтобы война не вернулась. А чтобы не вернулся режим. Никакой. Никогда.